Трени-ян - Страница 12

К оглавлению

- Девушки, - оборачиваясь, с удивлением говорю я.

- Какие? - осторожно спрашивает препод, вытянув шею и с подозрением смотря на меня.

- Когда я играю эту музыку, - объясняю я, - то представляю танцующих девушек. Не

современниц, а скажем, живших в прошлом веке. В Европе... Девушки из небогатых семей,

одеты в тёмно-коричневые платья с длинными юбками до ступней. Они польки, или немки…

Преподаватель смотрит на меня, группа смотрит на меня, некоторые даже рот открыли.

- Это называется визуализацией музыкального образа, - говорю я, - я об этом читала. Музыка

есть во всём. В море, в ветре, в листве дерева… Нужно только иметь подходящее настроение,

чтобы её услышать, сонсен-ним…

Сонсен-ним молча внимательно смотрит на меня, одноклассники за спиной выдыхают и

начинают перешёптываться, обмениваясь впечатлениями.

- А что-то ещё ты можешь сыграть? - спрашивает учитель, и уточняет, - Из своего?

Ещё? Хм… Почему бы ещё что-то и не сыграть? Хотя, конечно, лучше бы этого не делать…

Вдруг ещё повторю чьё-то местное бессмертное произведение, назвав его своим? Некрасиво

получится. Но хочется. От удивлённых взглядов группы и сонсен-нима у меня кураж. Есть

желание «курощать» и валять дурака дальше. Тем более что музыка просто сама летит из-под

пальцев. Давно я с таким удовольствием не играл! Что исполнить? Ммм… Вольфганг Амадеевич

Моцарт, может - Вас? Вашу чудную «Соната для клавира». Техничную вещь, которая сразу

показывает, у кого, как, и откуда именно руки растут… Вещь, с которой мне пришлось немало

побиться в своё время, но так и не достичь желаемого результата. Однако, сейчас у меня

стопроцентное ощущение того, что я её - сыграю. Почему бы не дать этому миру услышать

произведение гения, про которого как-то сказал другой гений, Чайковский - «Моцарт есть

высшая кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки».

- Лёгкая вещь, - предлагаю я, приняв решение, - если хотите, могу сыграть, сонсен-ним.

- Играй! – отдаёт приказание тот.

Поворачиваюсь, опускаю руки на клавиши. Класс заполняет лёгкая, журчащая, словно струя

прозрачной игривой воды, мелодия. Сосредотачиваюсь на исполнении и спустя некоторое время

неожиданно ощущаю, что проблемы с техникой исполнения куда-то делись. Музыка ведёт меня,

я следую ей и при этом испытываю какое-то странное чувство… Совместности?

Двойственности? Неразделимости?

( послушать можно тут:

http://drive.google.com/file/d/0B9gl8tKWTRDHNzM3eXNXX1AyWGs/view?usp=sharing )

Это чувство возникает у меня уже в конце исполнения, появившись в голове где-то в районе

затылка. Осмысливать его сейчас некогда, я играю, но всё равно, краешком мозга, пытаюсь

понять, откуда оно вдруг взялось, и почему со мной раньше такого не было?

Заканчиваю. Пауза. Тишина.

Неожиданно преподаватель начинает хлопать в ладоши. Не сразу последовав его примеру, к

нему присоединяется моя группа. Встаю из-за рояля, поворачиваюсь к слушателям, и, как

положено, кланяюсь. Вижу, что в открытых дверях класса стоит заведующий воспитательной

частью - Пак ДонХё. Зажав под левой подмышкой полупрозрачную папку зелёного цвета, он

хлопает вместе со всеми.

- Браво! – громко произносит преподаватель музыки, - Браво!

Браво?! Да я крут! Мега-крут! Спасибо Вам, несравненный Вольфганг Амадеевич! Можно, я

рядом с Вами хоть чуть-чуть постою, а?

Кланяюсь Пак ДонХё отдельно. Начальство! Надо проявить уважение.

- ЮнМи, - спрашивает учитель, дождавшись, когда смолкнут аплодисменты, - у тебя есть

нотная запись этих произведений?

- Валялись где-то, - легкомысленно отвечаю я.

- Валялись? - приподнимает брови мой собеседник, - Скажи ЮнМи-ян, ты точно владеешь

нотной записью?

- Владею, - подтверждаю я и добавляю, - пока ещё никто не жаловался на мои ноты, сонсен-

ним.

- Ты их кому-то показывала?

- Их – никому.

В классе раздаются смешки, народ понял, почему никто не жаловался. Никто их просто ещё не

видел.

- Их? - уловив более интересующий его информационный посыл, акцентируется на слове

«их», учитель, - Значит, у тебя есть ещё партитуры? Так?

- Валялось что-то, сонсен-ним, - снова отвечаю я.

В этот раз в классе никто даже не хихикнул.

- Принеси что-нибудь, из того, что у там тебя валяется, - с лёгкой улыбкой смотря на меня,

просит учитель, - я посмотрю, насколько правильно сделана нотная запись и поставлю оценку.

- Да, сонсен-ним, - кланяюсь я и обещаю, - я принесу из дома.

- А пока я проверю, как ты знаешь ноты, здесь. ЮнМи, ты сможешь сыграть прямо с листа?

- Сонсен-ним, разве кто-то умрёт за те десять минут, пока я буду просматривать ноты? - с

осуждением в голосе спрашиваю я, - Я не умею такого, потому что к музыке нельзя так

неуважительно относиться, сонсен-ним.

Учитель только головой покрутил в ответ на мой спич.

- Давайте я их посмотрю, - предлагаю я, имея в виду ноты, - может, что и получится,

сыграть…

Учитель кивает и подходит к своему небольшому столику. Перекладывает пару тонких

нотных тетрадей, находит нужную ему, открывает, где нужно.

- Вот это, - говорит он, поворачиваясь ко мне и держа в руках раскрытую тетрадь, - адажио G-

минор, Альберто Флотти.

(послушать можно тут:

http://drive.google.com/file/d/0B9gl8tKWTRDHNWNtUURDS0E4Nk0/view?usp=sharing )

(Адажио – медленный музыкальный темп исполнения музыкального произведения. Прим.

автора)

Адажио? - думаю я, направляясь к учителю, - это хорошо. Значит, не нужно будет торопиться.