Трени-ян - Страница 94

К оглавлению

в кармане нет ни копейки! Прямо хоть на фриланс возвращайся, переводы делать…

- Так, это что такое? - раздаётся рядом со мною голос преподавателя, - ЮнМи, почему ты

рисуешь каких-то уродцев во время занятия?

Почему это – уродцев? По мне так, неплохо получилось. Как мог, так и нарисовал…

- Это – Чебурашка, - поворачиваясь к учительнице, обиженно отвечаю я, неожиданно

уязвлённый тем, что, как художника, меня не оценили.

- Кто? - озадаченно переспрашивает сонсен-ним, видно не рискнув повторить за мной

произнесённое по-русски имя.

- Это Чебурашка, госпожа Пэ ДуНа, - объясняю я, - неизвестный науки зверь. Дружит с

крокодилами, детьми и вредными аджумами…

Вместе со слышавшим всё классом, учительница корейской литературы замирает, зависнув

над моей партой, видимо, как и все, пытаясь осмыслить услышанное.

Так тебе и надо! А нечего ко мне цепляться на каждом уроке! Не так сидишь, не так свистишь!

Кому нужны эти корейские писатели? Я, конечно, мог бы молча ждать следующего вопроса, но я

же благородный, женщинам помогаю…

- Я его только что придумала, - поясняю я, видя, что женщине трудно в мозгах, и приходя ей

на помощь.

В классе раздаются облегчённые смешки.

- ЮнМи, - строго спрашивает меня учительница и задаёт мне, похоже, как она думает,

провокационный вопрос, - что мы тут все делаем?

- Изучаем корейскую литературу? - делаю я осторожное предположение.

Вроде бы, когда начался урок, этим планировали заниматься…

- Ну, надо же! - язвительно произносит учительница, взмахнув рукой, - Ты знаешь! А почему

ты тогда вместо этого – рисуешь?

- Прошу прощения, госпожа учительница, но дело здесь в том, что мыслеобразы – они

нематериальны. И поэтому требуют немедленной фиксации на реальных объектах. Иначе они

исчезают из нашего мира, не оставляя следов. Вот я его и зафиксировала…

А чё я такого сказал? - думаю я, смотря на выражение лица учительницы, - Сказал, что просто

зарисовал, чтобы не забыть. Просто другими словами. И всё. И не надо на меня так смотреть.

- ЮнМи, - ледяным голосом произносит госпожа сонсен-ним, - минус десять баллов за

занятие на уроке посторонними делами!

- Спасибо, госпожа учительница! - сидя кланяясь, благодарю я.

Тут так принято. За всё нужно благодарить. Даже за «двойку». Жизнь такая…

- Класс занимается изучением творчества знаменитого поэта прошлого, господина Юн

СонДи…

Чёрт, а я думал, она от меня отстанет. «Минуснула» ведь уже. Что ей ещё нужно? Не знаю я

этих поэтов. И что они писали – тоже не знаю…

-… замечательного поэта-лирика. Скажи, ЮнМи, как ты думаешь, о чём эти строки?

Ивы зелёные, воды тиха гладь,

С речки голос человека слыхать,

Он не заметил, как засияло солнце…

Что я думаю? Ничего я не думаю! Странные какие-то стихи, на мой взгляд…

- Наверное, сонсен-ним, - говорю я, и напрягаю фантазию, пытаясь интерпретировать

услышанный стихотворный бред, - в этих стихах поэт описал случай, произошедший с ним у

реки. Он там отдыхал и, засмотревшись на бегущую воду, заснул. Заснул, а тут из-за туч вышло

солнце и засияло. И он сильно обгорел, на солнце. Потому что спал…

Класс, не смеётся, а откровенно ржёт над моими словами. Учительница смотрит на меня с

возмущением. Ну, а что – я? Откуда я знаю, что он имел в виду, этот давным-давно умерший

поэт? Тем более писавший здесь, на востоке, где в каждое предложениями вкладывают по два-

три смысла, так, на всякий случай. Чтобы было, наверное, за что минусы ученикам ставить…

- Как можно не знать знаменитое любовное стихотворение Юн СонДи, которое знает вся

Корея?

Учительница требовательно смотрит на меня, я на неё. Вот зачем мне знать это знаменитое

стихотворение? Почему бы ей об этом не подумать?

- Простите, сонсен-ним, - говорю я, недовольный тем, что от меня никак не отстанут, - но я

действительно не понимаю, зачем мне это нужно знать? Годы жизни господина Юн СонДи я

знаю. В каком жанре он писал свои произведения – запомнила. Как называются его самые

известные творения – выучила. Всего этого достаточно, чтобы заполнить тестовую таблицу с

экзаменационными вопросами. Зачем мне ещё читать, что он написал? У меня нет на это

времени!

Я пожимаю плечами.

- Варварство! - восклицает учительница, с ужасом смотря на меня, - Невероятное, узколобое и

дикое варварство! ЮнМи, ты – варвар! Неужели тебе, как девушке, вот ни капельки не

интересно, что говорил влюблённый мужчина своей избраннице? Тебе не интересно?

- Знаете, сонсен-ним, - говорю я, - если честно, то это похоже на подглядывание или чтение

чужих писем. Он писал ей, а не нам. Почему мы все читаем и обсуждаем то, что нам не

предназначено?

Вопросительно смотрю на затрудняющуюся с ответом учительницу. Класс задумывается над

этическим вопросом, который, похоже, никогда не приходил ему в голову.

- Считаю, что совершенно не стоит читать чужую любовную переписку, - продолжаю я, решив

высказаться по данному вопросу до конца, «раз пошла такая пьянка», - каждый человек должен

выражать свои чувства своими словами. В зависимости от силы этих чувств и выражающие его

слова будут соответствующие. Чем сильнее чувства – тем слова красивее. А если кто-то пытается

чужие слова выдавать за свои, пересказывая давно написанные стихи, то значит, что чувства у

него такие хилые и невзрачные, что даже слов не смогли никаких родить. Или этот человек –