Трени-ян - Страница 38

К оглавлению

думаешь, что мы по одной обёртке бросали?

СынРи осуждающе качает головой.

- Сами виноваты, - говорит он.

В этот момент, заметив прекращение поступления в пространство звуковых колебаний,

ЮнМи оглядывается. Увидев это, СынРи, крутит правой рукой в воздухе, привлекая к себе её

внимание.

- Чего, «заводи»? - стянув перчатку с правой руки и вынув из уха затычку, недовольным

голосом спрашивает «рабыня».

- Что, «заводи»? - не понимает в ответ СынРи.

- Танкисты так показывают – заводи двигатель, - поясняет ЮнМи.

- Ты откуда знаешь?

- Кино смотрела, сонбе.

- Зачем тебе беруши в ушах? Демонстрируешь, что не уважаешь нашу музыку?

- Всего лишь личные особенности организма, сонбе. Пронзительные звуки вызывают у меня

вибрацию оснований костей скелета. Вы издаёте много пронзительных звуков.

Парни переглядываются, принимая решение, как реагировать на эти слова. В этот момент

дверь в комнату приоткрывается, и в образовавшуюся щель протискивается ХаНыль с

фотоаппаратом в руках, целясь его объективом в ЮнМи.

- Эй, эй, эй!! - возмущённо кричит ему СынРи, - Ты что творишь?

Не обращая внимания на окрик, ХаНыль делает несколько быстрых снимков и так же молча,

как появился, но уже задом, втягивается обратно в дверь, аккуратно закрыв её за собой.

- Это ещё что за? - недоумённо вслух задаёт вопрос СынРи, не обращаясь ни к кому

конкретно.

- Всё в порядке, - говорит ему ЮнМи, - это мой личный фотограф.

- Личный… кто?

- Фотограф, сонбе.

- Фига се! - изумляется бас-гитарист, - Личный фотограф? Мне показалось, или это был Кан

ХаНыль?

- Да, - подтверждает ЮнМи, - это он.

- С чего это он вдруг взялся тебя фоткать?

- У нас с ним есть большие планы на моё лицо, сонбе, - поясняет ситуацию ЮнМи, - он хочет

пристроить мои фотографии на выставку, где его должны заметить как фотографа, а меня – как

модель.

Группа дружно выставляется на лицо ЮнМи, пристально его рассматривая.

Снова, но в этот раз уже широко распахивается дверь, и на её пороге появляется компания

девочек во главе с ЁСыль. Каждая держит в правой руке узелок с пищевыми контейнерами,

наполненными едой.

- Оппа! - радостно кричит с порога ЁСыль, высоко поднимая свой узелок и обращаясь к

СынРи, - Мы принесли вам покушать!

- ЮнМи, прими! - коротко приказывает СынРи, - И пусть не мешают нам репетировать!

- Яволь, герр-майор, - отзывается та, поняв по интонации чего от неё ждут.

- Ahtung! Все назад! - командует она, поднявшись на ноги и идя с синей, оставшейся на левой

руке, резиновой перчаткой на растерявшихся девчонок, - Передача пищи будет производиться в

коридоре! Все в коридор! Построиться! Не мешать репетиции группы!

- Ты чего тут командуешь? - ошарашенно спрашивает ЁСыль, оказавшаяся выдавленной за

дверь и только за ней уже пришедшая в себя, - По какому праву ты нам приказываешь?

- По праву должности!

- Какой ещё должности?

- Я - официальная «рабыня» группы! Понятно? Состою при ней на законных основаниях. А вы

– просто поклонники. Прав у вас нет никаких, от слова «вообще»! Поэтому я могу находиться на

репетиции, а вы - нет. Вы можете слушать музыку только на концерте, а на репетицию вам

нельзя! Ясно?

- Но.. но.. – ошарашенная ЁСыль пытается найти нужные слова.

- Schweigen! - по-немецки приказывает заткнуться ЮнМи, - Давайте сюда то, что вы там

принесли! Я передам ваши пожертвования «Am-kiss»! Потом придёте, заберёте свою грязную

посуду!

Забрав из рук у несопротивляющихся поклонниц их подношения, ЮнМи исчезает за дверью,

плотно закрыв её за собой.

- Ну, нифига себе! - произносит одна из девчонок, смотря на дверь, - Мы, значит, принесли, а

кормить их - она будет? Так, что ли?

Посетительницы переглядываются с возмущенным недоумением во взглядах.

- Может, зайдём? - поступает как-то робко прозвучавшее предложение.

- СынРи сказал - не мешать, - тут же раздаётся напоминание.

- А она, значит, не мешает?

- А она – «рабыня». Вещь.

- Что-то я не заметила, что она – «вещь»! Разве не она нас только что выпихнула в коридор?

- Пфф… Школьницы совсем себя со старшими разучились вести! Вконец обнаглели…

Девочки ещё некоторое время пялятся на дверь, за которой слышна музыка.

- Ну что, пойдём? - наконец неуверенно предлагает одна из них.

- Я это ей так не оставлю! - грозно обещает ЁСыль, разворачиваясь на каблуках.

(Несколько позже. Парни, сделав перерыв, перекусывают «подношениями» за небольшим

столиком. ЮнМи скучает, сидя на стуле)

- Сонбе, можно, я попробую? - спрашивает она соло-гитариста, указывая взглядом на его

гитару.

- А ты умеешь?

- Немножко.

Парни переглядываются.

- Не уронишь? Гитара тяжёлая, - предупреждает гитарист.

- Я знаю, - кивает ЮнМи, - не уроню.

- Ну, попробуй, - разрешает хозяин гитары.

ЮнМи встаёт. Под внимательными взглядами присутствующих идёт к прислонённой к

акустической колонке гитаре, уверенно берёт её в руки, ловким движением накидывает на плечо

ремень. Включает канал усилителя и проверяет, есть ли звук? Убедившись, что «звук идёт», она

начинает «пробовать», взяв перед этим с колонки кинутый на неё ярко-красный пластиковый

медиатор. Сначала она достаточно неуверенно ставит пальцы на гриф гитары, так, словно

вспоминая забытое, но потом в её движениях появляется уверенность, начинается более быстрое

чередование аккордов, и, наконец, ЮнМи начинает играть какую-то мелодию. Со сбоями и