Трени-ян - Страница 30

К оглавлению

итоге мы, всей семьёй, неожиданно для меня, оказались окружёнными совершенно незнакомыми

людьми. Зрителями, которые хвалили меня, благодарили маму за то, что смогла воспитать такую

талантливую дочь, спрашивали, где я училась музыке и сколько времени потратила на эту учёбу.

Короче, все мы оказались в сложной ситуации. Признание мамы о том, что я вообще-то и

полгода не играю, было встречено смехом, как остроумная шутка. Хорошо, в этот момент к нам

подошёл директор школы и все переключились на него. Вопросов он мне задавать не стал,

поскольку видимо, считается, что должен «по умолчанию» и так всё знать о своих учениках, он

стал говорить о том, как много в Кирин делают для поиска и «обнаружения» истинных талантов.

И вот он, результат, один из результатов их усилий, то есть, я. Школа потратила столько сил,

столько времени, чтобы меня найти, а теперь будет усиленно трудиться надо мной, чтобы

сделать из меня брильянт. И так, в этих стенах, происходит с каждым учеником. Алмазы –

гранятся в бриллианты.

Хоть я и знал, что никто меня не находил, я сам, считай, пришёл, я слушал и, стараясь сделать

серьёзный вид, кивал. Короче, дело кончилось тем, что родители учеников поаплодировали

директору за его бессонные ночи и тяжкий труд, а он попросил меня сыграть ещё раз. Я поднялся

на сцену, сел за рояль и повторил. Быстро израсходовав свой невеликий репертуар, добавил

Моцарта. После «Соната для клавира» возле меня появился улыбающийся, но при этом

недовольно смотрящий на меня распорядитель концерта и сообщил, что я уже двадцать минут

тут играю, а уборщики не могут начать работать. Намёк его был более чем понятен, да и играть,

собственно, было больше нечего, не по третьему же разу заводить шарманку? Всё хорошо в

меру. Я встал, закрыл крышку рояля, ещё раз раскланялся с уважаемой публикой, директором и

наконец-то отбыл домой вместе с мамой и онни.

Дорогой онни ещё сдерживалась, но дома взялась трясти меня конкретно, требуя, чтобы я ей

рассказал, как я написал такую музыку и когда так научился играть? Ну что я мог ей сказать?

Музыку – придумал, а тренировался играть – по ночам. Впрочем, второе было почти правдой.

Там, только, ещё и день был полностью «прихвачен» … Но я не стал семье говорить, что не

ходил на занятия. Зачем женщинам лишние тревоги? Догоню, нагоню… А иначе бы я просто не

успел бы подготовить два произведения к выступлению. Хорошо, в школе есть электронные

пианино. Сел, наушники – одел, никому и не слышно, чем ты там занимаешься.

В общем, дома, я как-то так, «отбоярился». Ну, вышел, ну сыграл, ну молодец, да. То ли ещё

будет. Но это дома. А в школе – тут всё иначе. Сначала, сразу по приходу, я «отгрёб ласковых»

от организатора концерта, который специально вышел караулить меня на входе. Особо не

сдерживаясь, он высказал мне своё «фи» по поводу того, что ему пришлось вчера понервничать

из-за моего самовольства. Из-за того, что я изменил утверждённый директором школы репертуар

выступления, не предупредив перед этим его. Узнал, что за подобные выходки на сцене в

агентствах на первый раз крепко наказывают рублём, точнее, воной, а на второй – выгоняют

нафиг, каким бы ты там распрекрасным айдолом не был бы.

Ну, вообще-то – да… кому такое надо? Как говорится – «Сегодня он играет джаз, а завтра –

Родину продаст!» Сегодня он про зайчиков со сцены расскажет, а завтра, упаси господи, что-

нибудь про президента страны скажет… не то. И что тогда делать? Кому отвечать?

Короче, покаялся я перед организатором, пообещав больше никогда не делать, покаялся и

«отвалил», чтобы тут же попасть в объятья менеджера по «учёту ученического времени». Ну, а

чего? Неделя-то прогуляна, настало время расплаты. Короче, опять ждут меня в дисциплинарной

комиссии...

Только отошёл в сторону от менеджера, как настала очередь учителя музыки меня «трясти» -

когда успел, как написал, где партитуры? Пфф…

Пообещав ему всё, что он от меня хотел, я избавился и от него, идя прочь и думая на ходу, что

«обещать – не значить жениться», как на меня налетели девочки-поклонницы СыХона.

«А как ты с ним познакомилась? А где? А что он тебе говорил? А какие у него планы? А

можно посмотреть медальон? А…», - и ещё сто и один вопрос, про их кумира. Тут меня выручил

его медальон, а точнее – нежелание СунОк взять его на хранение.

- Ты что? - даже испугалась она, когда я предложил ей это сделать, - твои подружки в школе

завтра обязательно захотят его увидеть! Не забудь его взять!

Онни оказалась совершенно права. Не зря взял. Как откупное - сунул медальон поклонницам,

щедро разрешив поносить по очереди. Пока они пищали от восторга, а потом взялись выяснять

между собой, чья очередь очереднее, выскользнул из их кольца и добрался, наконец-то, до места

занятий. Пусть носят, раз им так хочется. Вернут. В Корее, вроде, не воруют. Тем более, в школе

Кирин. Но зря я думал, что всё кончилось. В классе, как я не крутил попой, как не увиливал,

меня-то в нём и «прижали к тёплой стенке», потребовав рассказать подробно о моём знакомстве

со знаменитостью.

Но рассказывать мне, понятное дело, было совершенно нечего. Мало того, что я его сам

второй раз в жизни вижу, так ещё в моём контракте с «FAN Entertainment» у меня записано, что я

обязуюсь не разглашать факт того, что являюсь трейни агентства. Политика у них такая. Ну, не

знаю, какой в этом прикол для агентства, им виднее. Может, вроде того, что не было, не было и